1-41

[reborn-kink]

Бьякуран/Тсуна
Реборн мертв. Бьякуран достиг своей цели и собрал все аркоболеновские соски. Тсуна приходит сражаться с ним, практически без надежды на победу. Нца с использованием этих самых сосок.
Бьякуран предлагает сделку, по которой он вернет прошлое, оставив память о путешествии в будущее только Тсуне. Условия на выбор автора.

@темы: первый тур, тсуна, TYL, бьякуран

Comments

[Гость]

Ах,какая заявка*-*
Исполните кто-нибудьТТ

[Гость]

Предупреждение: скорее всего не то что хотел заказчик, психодел.

Бесцветные капли падают и бьются о такой же серый асфальт. Мир вокруг - помехи телеэкрана: картинка скачет, в динамиках - монотонное шипение дождя. Ранним утром даже самый большой город напоминает мираж, где каждый случайный прохожий - призрак, а фары автомобилей - болотные огоньки. В это время сложно поверить, что спустя час улицы переполнит жизнь, галдящая толпа хлынет в метро, повсюду откроются магазины, и экраны телевизоров в витринах одинаково запестрят рекламой. Но это потом, сейчас мониторы серые, как тучи над городом, как все вокруг.
Каждый шаг разбивает отражения - и без того зыбкие под напором капель. Брызги поднимаются вверх, и тут же гаснут, сливаясь с дождем. Отражение под ногами больше похоже на тень, и Тсуна тайком радуется, что не может разглядеть своего лица. В последний раз, когда он видел себя в зеркале, на него смотрел совсем незнакомый мальчишка. Бледный и осунувшийся, с проседью у виска. И глаза - чужие, равнодушные. Тсуна тогда испугался, и ему показалось это абсурдным - после всех последних событий, после того как все хранители умерли, он был абсолютно и полностью уверен что ему уже все равно. Впрочем, пожалуй ему действительно было все равно. Подступающая тошнота, дрожь в коленях и заламывание до боли пальцев - просто рефлекс, подергивание лапок мертвого лягушонка от разряда электричества. Хочется раствориться в шуме дождя. Или хотя бы стать своим отражением - без деталей, без лишних подробностей, чтобы тот человек, который его ждет, никогда-никогда не прочитал бы по его лицу, что он смог сделать с Десятым боссом Вонголы. Странно, а ведь ему казалось, что уже все равно?
Адрес поместья был записан дрожащей рукой в отрывном блокноте - настолько неровно, что Тсуна сам потом едва расшифровал буквы. Он не выдержал и попросил остановить такси за пару улиц до пункта назначения - почти мучительно захотелось пройти остаток пути неспеша. Позволить дождю смыть страх и остатки всех других чувств, оставить только равнодушие - его единственное обезболивающие, единственное, что помогало сохранять какое-то подобие достоинства. Зачем?
Путь к поместью Мельфиоре оказался просто нечестно коротким, но Тсуна успел промокнуть до нитки. Заходить внутрь не хотелось, а стоять посреди безупречного сада, утопающего в белоснежных цветах, было еще невыносимей. От сладкого аромата лилий подступала дурнота - казалось, что этот запах отравил здесь даже непрекращающийся дождь. Капли скользили по лицу, запутывались в волосах, пропитывали одежду, и Тсуну передергивало от отвращения. Трупный яд.
Внутри не горел свет, но все было белым и от этого казалось, что в помещении светлее, чем на улице. Двое высоких мужчин в черных строгих костюмах выглядели вырезанными из черного картона силуаэтами. Его имени не спросили - ни на японском, ни на итальянском, сразу повели наверх.
Едва оказавшись за высокими дверьми апартаментов, Тсуна почувствовал, что хочет развернуться и бежать не разбирая дороги - не от страха - с ним он давно смирился, от этого приторного запаха лилий, который ударил в голову с новой силой.
Перед ним на диване развалился человек в белом, он читал книгу и казалось, почти дремал. Напротив невыключенный большой телевизор монохромно пестрил помехами. В комнате было идеально чисто, если не считать пары коробок из-под зефира, разбросанных на полу. На подоконнике лежали несколько свежесрезанных белых цветов, и Тсуна подумал, что они здесь специально, чтобы свести его с ума окончательно.
- Тсунаеши-кун? - Бьякуран отложил книгу и улыбался так, будто только что увидел давнего приятеля, - Что же ты ходишь без зонта в такой ливень? Так и простудиться не долго.
Тсуна теряется, не знает что сказать, его застали врасплох этим едва уловимо укоризненным тоном, удивительно искренней доброжелательностью. Как будто можно было ожидать что-то иное. Бьякуран подхватил плед и накинул Тсуне на плечи, заботливо вытер его промокшие волосы. В животе Тсуны мгновенно скрутился тугой узел, ноги чуть не подкосились от ужаса.
- Н... Не трогайте меня, Бьякуран-сан, - он инстинктивно поднял руку, словно защищаясь, отшатнулся. Бьякуран рассмеялся, развел руками, вернулся на диван, указав Тсуне на кресло напротив.
- Садись, Тсунаеши-кун, будь как дома. Я рад что ты приехал так скоро, на самом деле здесь с недавних пор скучновато.
Тсуна слышал, как кровь шумит в голове - звук похожий на дождь, у которого почти до минимума убавили громкость. Он смешивался с перебором настоящих дождевых капель за окном и это отвлекало, не давало мыслям течь свободно. Они только беспорядочно мелькали и разлетались осколками, сталкиваясь между собой.
- Сп-пасибо, я лучше постою. Бьякуран-с...сан, я вас прошу, давайте закончим все б-быстро, пожалуйста.
Бьякуран непонимающе приподнял брови, ободряюще улыбнулся.
- Закончим что? Я тебя задерживаю, Тсуна-кун?
- В...вы прекрасно знаете зачем м-меня позвали, не придуривайтесь, - Тсуна почувствовал, как кулаки сами собой сжались, откуда-то из глубины начала подниматься злость, и вместе с ней отчаяние - как у загнанной в угол крысы. Но адреналин придавал сил, заставлял собраться, разгонял кровь. Дурацкий плед сполз под ноги - Тсуна этого даже не заметил. - Вы убили моих друзей, а теперь хотите убить меня, я знаю. Мне плевать, убивайте, но я вас предупреждаю, я сделаю все, чтобы прихватить вас с собой. Даже если у меня нет оружия, все равно. Я никогда вас не прощу, слышите?
Бьякуран смеется, и на Тсуну это действует как пощечина. Изображение перед ним пляшет, смазывается, как будто он снова на улице, и дождь застилает глаза. Ничего не соображая, он оказывается прямо перед Бьякураном, изо всех сил бьет по лицу, и еще раз, и еще, пока не разбивает его губы в кровь. А затем комната качнулась, и Тсуна сам не понял, как оказался лежать, уткнувшись лицом в диванную подушку. Бьякуран едва пытается его удерживать, успокаивающе гладит по вздрагивающей спине. Савада не видит его лица, но краем сознания отмечает, что ублюдок наверняка улыбается, несмотря на разбитые губы.
- Все, тише, тише. В гостях так себя не ведут, Тсунаеши-кун. Я не убивал твоих хранителей, по крайней мере собственноручно, и мне незачем больше убивать тебя.
- Я вам не верю, вы все врете, иначе зачем еще было меня звать? - Тсуна садится, отталкивая руку Бьякурана, невидяще смотрит перед собой, его лицо блестит от слез. Бьякуран легко вздыхает. В уголке его губ сочится кровь, несколько капель упали на белый воротник рубашки. Кровавые разводы выглядят чем-то до ужаса неправильным здесь, в комнате, которая кажется, что может свести на нет любое проявление цвета.
- Я хотел с тобой кое-что обсудить, Тсуна-кун. Дело в том, что игра логически завершилась, как ты наверное успел догадаться. Победитель ясен, сундучок заветных сокровищ полностью собран.
Бьякуран улыбнулся, поднял с пола большую коробку из-под зефира, потряс ее, как ребенок рождественский подарок. В коробке что-то зашебуршало словно дождь по ржавому железному пласту. Крышка полетела в сторону, а содержимое коробки - со звоном прямо на пол. Тринисет. Тсуна узнал свое кольцо, оно остановилось и завалилось набок метрах в трех от него. Под ложечкой неприятно кольнуло. Он сам отдал кольцо подручному Бьякурана, всего неделю назад, за Хром и Ямамото. Бьякуран внимательно смотрел на Тсуну и улыбался.
- Мне в общем-то не нужно все это больше. Можешь забрать, если хочешь, считай это прощальным подарком.
Тсуна с трудом оторвал взгляд от своего кольца, устало потер глаза.
- Бьякуран-сан, мне не нужны от вас подарки. Все что я хочу сейчас сделать, это просто вас убить.
Дождь за окном и дождь в голове сплелись в единое шипение, запах лилий снова навалился, и Тсуна неожиданно ловит себя на мысли, что врет - больше всего на свете сейчас он хочет потерять сознание.
- А как же твои любимые друзья, Тсуна-кун? Разве их ты не хочешь увидеть целыми и невредимыми?
- Вы их убили.
- В первую очередь, их убил ты, маленький Десятый босс. Своими собственными ошибками. Но не будем думать о грустном. Скажи только - ты их хочешь увидеть или нет? Живыми и невредимыми.
- Только не говорите, что вы теперь воскрешаете мертвых.
Бьякуран смеется.
- Зачем такие сложности? Достаточно просто отмотать назад пленку.
Тсуна от волнения забывает про запах лилий и бесконечный дождь, пытается что-то прочесть в фиалковых глазах, но все что он чувствует - странный, чуждый холод. И что-то еще - как маячок, ощущение, что ему не врут. Тсуна боится верить, боится за это цепляться, но не видит другого выхода.

[Гость]

- Бьякуран-сан, почему? Зачем вы мне это говорите?
Улыбка, добродушный прищур.
- Например, меня могло расстроить, что все было слишком просто. Вдруг я хочу пройти эту игру снова, на уровне сложнее. Ты бы помнил всю цепочку событий, как сейчас, знал какие твои действия привели к тем или иным последствиям. Согласись, условия несколько приятней по сравнению с первоначальными. При таком раскладе мы все еще не были бы на равных, но шанс переписать историю нечасто выпадает. Особенно такую трагичную.
- Это звучит как бред, зачем? вы получили что хотели, тринисет и...
- Тсуна-кун, мне нет особого дела до результата. Сколько бы сил я ни вкладывал в достижение цели, ценность представляет только процесс. Цель может быть одной на бесконечное число миров, и в половине из них она уже заведомо достигнута. Средство достижения всегда уникально, даже если разница только в характере штрихов.
Бьякуран ободряюще улыбнулся, неторопливо поднялся, подошел к низкорослому стеклянному столику. На нем стояла вазочка с зефиром. Дыхание Тсуны перехватило от волнения, конечности словно налились свинцом, но он заставил себя дернуться вперед, проехался на животе по полу, и схватил кольцо. Руки предательски тряслись, и он все никак не мог его надеть, а Бьякуран стоял напротив с вазочкой сладостей и добродушно щурился.
- Ну что за нетерпеливый ребенок. Я понимаю, что тебе наскучило слушать эти бредни сумасшедшего, но может быть ты проявишь немного понимания? Здесь стало особенно не с кем поболтать.
Бьякуран хохотнул, подцепил очередную зефиринку, с улыбкой протянул ее Тсуне, который чуть не выронил кольцо.
- Пожуй, это тебя успокоит. Лучшее лекарство от разбушевавшихся нервишек, рекомендую.
Тсуна с ужасом смотрел на протянутую руку, на белые тонкие пальцы, держащие зефир. Он хотел что-то сказать, но вместо этого смог издать только нечленораздельный звук, больше похожий на мышиный писк. Бьякуран пожал плечами и отправил зефир в рот.
- Ну и зря, очень вкусно. Так вот, Тсуна-кун...
- Я... я т-тебя убью, Бьякуран.
Тсуна тяжело дышит, нервно сглатывает, с трудом поднимается на ноги, но снова оседает на пол. Ему хочется разреветься от страха.
Бьякуран спокойно ест зефир,смотрит почти сочувственно.
- В общем я тебе и хотел это предложить. Как видишь, я безоружен, у тебя твое кольцо, ненависть и желание отомстить кому-нибудь за своих друзей. Все что я сейчас могу, если хочу остаться в живых - это сделать предложение, от которого ты не сможешь отказаться. Да-да, вернуть тебя назад, со всем опытом из этого мира, к твоим бесполезным хранителям. И мы бы разыграли новую комбинацию. Заманчиво, да? Но у тебя есть небольшая проблема, Тсуна-кун. Я честно говоря сомневаюсь, что этого хочу. Этому отражению меня не нужно оставаться в живых здесь, чтобы сыграть заново. С тем же успехом это может быть абсолютно любой я, в одном из многочисленных схожих ответвлений. Настоящему мне все равно - будет жить дальше это тело или нет, когда его миссия завершена. Возможно, я бы даже предпочел, чтобы на этом все и закончилось. Так что если ты действительно так серьезно настроен, вытри слезки и окажи мне услугу, я не собираюсь сопротивляться.
Тсуна судорожно вздохнул. Слова Бьякурана доносились сквозь странный шум в голове, обрывками фраз, но он уловил общий смысл.
-Б... Бьякуран-сан. Я хочу вернуться. Больше всего я хочу вернуться, не допустить того что произошло. Если вы это можете, если это правда...
Бьякуран коснулся указазательным пальцем губ, призывая к тишине, расплылся в улыбке.
- Ну, будет тебе, Тсунаеши-кун. Еще не хватало, чтобы Десятый босс Вонголы, беспомощный мальчик, которого я выбрал себе в соперники, катался у меня в ногах. Меня не нужно ни умолять, ни упрашивать, и я вовсе не хочу тебя унижать. А поскольку мне по большей части все равно, что случится дальше, я хотел предложить тебе сыграть, чтобы ты решил сам, насколько хочешь назад. Правила очень простые. Полигоном будет эта комната. Твои ограничения - только две вещи: если попытаешься сбежать или скажешь что-либо вслух, проиграешь. Тогда ты сможешь спокойно уйти, забрав на память все барахло, - Бьякуран небрежно кивнул на разбросанный по всей комнате тринисет, - попутно можешь убить меня, если хочешь. Кстати, в процессе игры я буду честно стараться тебя спровоцировать, прости уж за прямоту, но вариант с собственной гибелью мне кажется забавным. Единственное, обещаю не ставить под угрозу твою жизнь, иначе не будет так интересно. Если спустя час ты меня не убьешь, не попытаешься уйти или что-то сказать, твоя взяла. Я верну тебя обратно со всеми воспоминаниями. И так уж и быть, поиграю с вами, детишками, еще раз.
Тсуна долго молчит, мозг отказывается воспринять этот бред всерьез. Усталость, накопившаяся за несколько бессонных ночей, в которых была только боль, накатывает тяжелой волной.
- Хорошо.
Бьякуран улыбается, подходит вплотную, коротко целует Саваду в лоб.
- Время пошло.
Прикосновение к щеке - невесомое и липкое от зефира, словно вскользь пролетела паутинка. Его пальцы пахнут сладостями, лилиями и чем-то неуловимо-свежим. Тсуна решает, что дождем. Ему хочется умереть прямо здесь, до того как его успеют коснуться еще раз, но это было бы непозволительной роскошью. Так же, как и поддаться на провокацию. Глаза сами собой закрываются, когда Бьякуран целует его в губы, прижимает к себе. Тсуна не отстраняется, но он уже не здесь - мальчишка мухлюет, нарушает правила, он покинул комнату, он сбежал. Бьякуран это знает, но продолжает поцелуй как ни в чем ни бывало, потому что из этой комнаты нельзя сбежать до конца, только на длину поводка, которую отмеряет аромат цветов. И шорох дождя за окном, и шум в сосудах и венах. Стук сердца, прикосновения. И помехи телеэкрана. Он просто выходит за ним.

[Гость]

Невразумительное шипение. Картинка мелькнула и исчезла.
Черные и белые мурашки по коже и внутрь. Так сладко-сладко.
"Тсу...шшшшши..."
"Повторите."
"...шши-кун. Сюда."
"Кто-нибудь, убавьте громкость."
"...Ко мне, дурачок."
"Кто-нибудь, переключите этот канал."
Они выныривают одновременно, Бьякуран прижимает его к полу, целует мокрые от слез щеки, улыбается, что-то успокаиваеющее шепчет, но Тсуна слышит только нарастающий шум дождя. Он здесь, но не замечает, как оказывается без одежды, а Бьякуран - вплотную. Тсуна пытается вырваться обратно, но поводок в этот раз отбрасывает его назад ударом чужого сердца. Пламя активируется само собой, и Бьякуран смеется в голос; Тсуна видит как лихорадочно блестят фиалковые глаза, как розовый язык жадно слизывает с разбитых губ подсохшую кровь. И Савада сам не понимает откуда взявшимся усилием воли подавляет себя.
Я. Ненавижу. Вас.
Я знаю, Тсуна-кун.
Его разбивает на тысячу осколков, остро, изнутри, и на несколько блаженных мгновений теряется связь с поводком, теряются все связи. Изображение замирает и экран на несколько секунд гаснет. А потом появляется белая точка. Она пульсирует, дрожит, бьется как испуганная птица. Тсуну несет к ней в бешеном черном потоке, закручивая, затягивая внутрь. Остается только завеса помех. Он покачивается на монохромных волнах, и у него распорот живот. Белая фигура возникает из ниоткуда, у нее в руках пригорошня чего-то мелкого, цветного и нелепого, чего-то знакомого и кажется очень важного, крышка коробки летит в сторону, а ее содержимое - прямо в рану. Белый человек (откуда здесь этот человек?) забрасывает Тсуну землей, (откуда здесь земля?), из живота проростают лилии, хочется кричать, хочется сжаться до точки.
Где-то рядом идет дождь и еще один - далеко.
Предметы зеркально отражают сами себя.
- Тсуна-кун.
Бьякуран-сан, а почему у вас вся комната в крапинку?
- Тсуна-кун, я тебя поздравляю.
С чем?
Руки Бьякурана легко подхватывают его под спину, помогают сесть, кутают в плед.
- Я отправлю тебя в прошлое, как договаривались, и мы еще поиграем.
Улыбается.
Почему все тело так горит?
Ах, черт.
Кажется он все-таки ненадолго отключился. Выпавшие кусочки памяти - как поднятые брызги упали обратно в лужу, идут круги по воде. Тсуна не сдерживается, неожиданно для себя самого плачет и смеется одновременно, от вспыхнувшей надежды на облегчение, но больше от страха и болезненного чувства, будто где-то очень глубоко прорвало гнойный нарыв. Бьякуран гладит его по волосам, холодные кончики пальцев касаются лба, как капли, сбегают по лицу вниз.
- Я тебя не обманываю, Тсунаеши-кун. Не бойся, все позади, ты хорошо справился, ты молодец. Ну, не плачь, посмотри на меня. Видишь, я не вру.
Бьякуран смотрит ему в глаза, успокаивающе улыбается, и Тсуна верит, несколько раз кивает.
- Я хочу домой. Бьякуран-сан, пожалуйста, я правда очень хочу.
Он подхватывает мальчишку на руки, ставит на пол у окна, придерживая за плечи, чтобы тот не упал. Прямо перед ним лилии, но Тсуна не чувствует больше их запаха, он с ним перемешался, может быть, навсегда. За окном все так же серо и безлюдно, как было несколько часов назад, даже дождь нисколько не утих. На поверхности стекла их нечеткие отражения - бледные призраки на фоне телевизионных помех. Бьякуран берет ладони Тсуны в свои, прижимает к стеклу - руки мужчины холоднее, чем гладкая запотевшая плоскость. По отражению расползаются мелкие трещинки, хрустально звенят.
- Счастливо, Тсунаеши-кун, в следующий раз уж не будь таким растяпой.
Тсуна слегка поворачивает голову, натыкается взглядом на пятнышки крови на белом воротнике.
- Обещаю, Бьякуран-сан, спасибо.
Дождь захлебывается в мелких брызгах стекла, и в мир сквозь помехи врывается цвет.

[meow-fix]

очень красиво, спасибо вам за такую красоту автор)
образы превосходны, читается на одном дыхании и вообще фап-фап-фап

[regeneration]

я ожидала нц, ну или R
но все равно написано великолепно, очень понравилось, прям верю этой картине :33
мимокрокодил

[Unlucky Star]

оно прекрасно :3

[Гость]

meow-fix, regeneration, Unlucky Star, спасибо, а. очень приятно, что кому-то нравится))

[Luky-chan]

Прекрасная работа! ) Спасибо автору!

[Гость]

Luky-chan, вам спасибо, что прочитали))

[Kamishiro_Rize]

Очень качественный психодел, очень красиво и глубоко. Прекрасное исполнение (к тому же это еще и мой ОТП)), примите искреннюю благодарность за такое чудо

Tiky, автор счастлив *.*

[Гость]

утащил сюда, спасибо :з
damedamedameтчкbeonтчкru