Хибари/Хром. TYL, не TYL, - без разницы, но предпочтительней первое.
Кинк: фут-фетиш (что угодно - массаж, облизывание), у Хром на щиколотке татуировка саламандры. Бонус если girls-on-top, но это совершенно не обязательно.
И даже без упоминания Мукуро! Мукуро к чертям!
Кинк: фут-фетиш (что угодно - массаж, облизывание), у Хром на щиколотке татуировка саламандры. Бонус если girls-on-top, но это совершенно не обязательно.
И даже без упоминания Мукуро! Мукуро к чертям!
Хочется очень *_*
Предполагаемый автор.
ЗЫ И я не тот автор, что отметился. Так что ждем другое исполнение )
Часы в кабинете чинно пробили половину десятого, и Хибари набрал на экране сотового знакомый номер, бормоча под нос:
- Где эта беспокойная женщина? Обещалась быть к восьми...
- Я здесь, - раздался от дверей ласковый голос беспокойной женщины. – Прости, водитель приставал ко мне, я выскочила из такси и пришла пешком.
Хром ввалилась в кабинет, бросив сумочку на диван, и похромала к широкому дубовому столу. Хибари восседал за ним в могучем кожаном кресле. Бесстыдно отодвинув в сторону счета и бумаги, барышня присела на самый край дубовой панели. И улыбнулась – виновато, обескураживающе.
- Ненавижу каблуки, - с грацией подтянув колено к груди, она стянула со ступни ягодно-алую босоножку.
Хибари сосредоточенно следил за хранительницею тумана.
- Да тут сантиметров десять, - он присвистнул, заметив высоту шпильки.
- Восемь.
- Плевать. Дай помогу.
Она неторопливо закинула босую ногу на стол, за нею - вторую. Подол неприлично короткого платья обнажил на пару секунд аккуратное черное бельё, упруго облегавшее мягкость женского тела. Бедро быстро скрыло от хищных глаз соблазнительный полумрак под тканью, и Хибари сосредоточил свое внимание на босоножке.
- Чертова застежка!
- Вверх подними, - с усмешкою посоветовала Хром.
- Не учи меня, - Кёя уронил туфлю на пол и надавил пальцами на розоватые подушечки помятой ступни. – Расслабься.
- Ай-ай-ай!
- Терпи, - его сильные руки размеренно, кругами нажимали на пятки и нежные бескровные области под плюсной, разогревая мышцы и оживляя суставы.
Хром с наслаждением закрыла глаза и замерла, едва дыша. Только иногда она хихикала и пыталась отдернуть ногу, вскрикивая, что ей щекотно; но вырваться из крепкой хватки не удавалось.
Вся подошва – мягкая, как у ребенка, - заалела под ловкими ладонями хранителя облака. Он зачарованно провел по пухлому большому пальцу, по глянцевой сиреневой поверхности ногтя.
- Лучше?
- Да. Спасибо.
- У тебя кровь.
Хибари склонил голову над ее ступнями и коснулся губами пальцев. Влажный зернистый язык ловко проник в ложбинку между фалангами, слизнув едва застывшую бордовую корочку на нежном сухожилии, и устремился дальше, вверх по подъёму, к щиколотке. Хром тоненько застонала.
- Я всегда думал – отчего саламандра? – слова Кёи теплым дыханием оседали на полупрозрачной коже, грея вытатуированное изображение мифической ящерицы, объятой пламенем.
- Однажды она сгорит в своём огне. И я, - девушка в возбуждении перевела дыхание, - и я сгорю.
- Не надо.
Самым кончиком языка Хибари обвел голову и лапки саламандры и продвинулся дальше, оставляя за собою блестящий тягучий след. Он нежил стройную острую коленку, хватался губами за упругое сухожилие и с каждой тающей ласкою приближался к заветному полумраку под платьем.
- Кёя-сама... – Он всем телом чувствовал, как разгорячена она, как обессилена его прикосновениями.
- Ко мне, иди сюда, - опьяненный, он перенес ее, безвольную, легкую, на колени. Едва не запутавшись с ногами, она словно оседлала любовника.
С возмущением скатились на пол, к босоножке, целомудренные черные трусики, с заводным звоном непослушные руки расстегнули кожаный ремень, раскрыли ширинку. Пылающие губы теряли на лице жаркие поцелуи, пальцы судорожно сжимались на плечах, волосы щекотали подбородок.
Ладони Хибари скользнули вниз, приподняв тело Хром. Она, едва сдерживаясь, послушалась его движений.
Он вошел в нее и с первым же ее стоном ощутил, как кровь пульсирует в венах на обхватившей его руке.
Они двигались то резко, то мягко, - все глубже, сильней. Дыхание Хром и ее горячий голос ласкали напряженную шею Хибари.
- Кёя... сама...
Хибари задыхался, глотая воздух; толчки, казалось, сжигали его, стоны – сводили с ума. Он впился в ее белое плечо, пытаясь удержаться. Еще немного...
Сейчас они сгорят в своём огне.
Дернувшись, Хром стиснула зубы – до скрежета. Кёя прикусил губу и даже не ощутил во рту солоноватого вкуса крови.
- Ах...
Они расслабились.
Девушка уронила голову на плечо любовника. И всхлипнула.
- Что такое? – свистяще прошептал он.
- Я люблю тебя.
- Да. А я – тебя, - он сжал ее со всей силою.
Только через минут пятнадцать он отпустил Хром. Она скользнула к ванной, бросив Хибари на прощание счастливую улыбку и кокетливое «Увидимся в постели!»
Он расхохотался.
На полу одна из босоножек все еще стояла, другая валялась на боку, прикрытая черным бельем. Хранителю облака вдруг показалось, что они дикими зверьми уставились на него.
- Друзья мои, - подмигнул Кёя, – спасибо.
*умерла от перекавая*
Мне показалось, что автор имеет лишь посредственное, внешнее впечатление о том что есть бут-фетиш. Наверное, только пропустив это через себя можно написать эту заявку хорошо. Увы.
Ну и вычитать неплохо бы. Ибо текст грешит повторами.
хохочущий Хибарисаламандры странный обоснуй
при этом читать приятно, только это не про 1896, а так.
Самое печальное - я не узнаю ни одного ни вторую. Кто эти люди?%)
Боюсь, ибо, как обычно, ни в чем не уверен. Заказчик сказал, что предпочтительнее TYL, но прошу пардону, с аркой будущего знаком, но не так чтобы очень)
Фиолетовая ночь
Она сидит перед ним, маленькая, смущенная, хрупкая, и он чувствует, как самообладание начинает покидать его. Пока медленно, но это только пока – еще мгновение, и разум затуманит багровая пелена желания, с которой не сможет совладать даже он, хранитель Облака Вонголы.
- Почему я здесь? – смотрит со страхом, теребит короткую юбочку изящными тонкими пальчиками, мнет ткань цвета хаки.
- Потому, что я так хочу.
Хибари до этого момента не мог даже предположить, что Хром Докуро, хранительница Тумана, способна пробудить в нем желание. Но она способна, и способна на многое.
Услышав этот довольно грубый ответ, Хром понуро опускает голову, и распущенные – он впервые видит их такими! – волосы падают ей на лицо. Она знает, что Хибари не станет церемониться с ней, но все равно каждый раз расстраивается, и ему почему-то хочется обнять ее, утешить…
Она нерешительно тянет руки к пуговицам форменного пиджака, медленно, одну за другой, расстегивает, и он падает на пол. Хибари даже не пытается подхватить его, только небрежно отталкивает ногой в дальний угол комнаты.
Кея становится на колени перед ней, и в сознании на миг возникает мысль, что это унизительно и глупо, и не ему, главе Дисциплинарного Комитета, преклоняться перед маленькой Хром, но он тотчас же забывает об этом. Какая, к черту, разница, если перед ним – она?
Хром садится в кресло, и он осторожно зубами тянет застежку-молнию ее черного сапога, высвобождая точеную ножку, проводит языком по обнажившейся бледной коже.
- Кея… - Хром наклоняется к нему, тонкие пальчики гладят его по волосам, перебирают черные мягкие пряди. А он, словно не замечая этого, расстегивает второй сапог и видит на щиколотке татуировку в виде огненно-красной саламандры.
- Откуда? – спрашивает Хибари, стараясь, чтобы в его голосе не звучало излишнее любопытство. Хром молчит, явно смущенная, и ему кажется, что саламандра еле заметно шевельнула хвостом, словно издеваясь над ним.
- Не нравится? – поколебавшись, спрашивает хранительница Тумана, отчаянно краснея, а Хибари молчит, только смотрит на эту чертову ящерицу, и ему чудится алый отблеск в маленьких круглых глазках. И тогда он обводит языком четкий контур татуировки, повторяя его до мельчайших деталей, будто бы для того, чтобы удостовериться, что ему это действительно кажется.
Хром нравится это, он видит, что ее грудь вздымается часто-часто, губа прикушена, на нежной коже уже выступили алые капельки. Тонкие пальцы ее по-прежнему теребят волосы Хибари, но движения становятся резкими, порывистыми.
Он склоняется к ее ногам еще ниже, хотя ниже, казалось бы, уже некуда, и целует каждый пальчик, в то время как руки его лихорадочно исследуют ее тело.
Хром красит ногти на ногах в темно-фиолетовый цвет, глубокий и насыщенный. Цвет-притяжение, цвет-загадка, цвет маленьких бархатистых фиалок. Хибари любит этот цвет и еле заметно усмехается, понимая, что она знала, наверняка знала об этом.
- Нравится, - цедит он сквозь зубы, и Хром счастливо улыбается, понимая, что за грубостью Хибари скрывает нечто большее, чем просто влечение.
Она садится на пол рядом с ним и осторожно, до сих пор побаиваясь его, прикасается к его губам легким, точно крыло бабочки, невесомым поцелуем.
- Хром, - слышит она откуда-то издалека его охрипший от возбуждения голос, руки ее еле заметно дрожат, но она не отстраняется.
Понять Хибари сложно, но Хром готова попытаться, и она придвигается ближе, чувствуя его тепло, тянется к нему, будто бы мотылек к горящей свече. Когда он подминает ее под себя, она не сопротивляется, потому что ей кажется, что до нее доносится звериное рычание, полное желания.
- Хром, - снова выдыхает Хибари, руки дрожат, как и у нее, лихорадочно расстегивают кожаный ремень, отбрасывают его куда-то в сторону почти с ненавистью, и юбку туда же.
Хром даже холодно поначалу. Полностью обнаженная, с распущенными волосами, лежит она на полу, и ничто не скрывает ее изящную хрупкую фигурку.
Страшно, очень страшно, потому что в глазах Хибари она видит такой же огонь, в каком любят нежиться саламандры, подобные той, что украшает ее щиколотку.
А он словно и не замечает, как напугана маленькая хранительница Тумана, как снег на голову свалившаяся Вонголе. Мир сужается до нее одной.
Хибари тянет ее за собой – в ночь насыщенного темно-фиолетового цвета. Только саламандра издевательски помашет хвостом, но он прогонит наваждение.
И смотрят на него со страхом и пониманием фиалковые глаза.
Короче, Автор 2, у меня для вас только метательная обувь.
-1- Пересластили. Не сильно, но меня уже коробит.
-2- У вас постоянные перескоки - вы пишете-пишете целый абзац за Хибари, потом вдруг пол-предложения за Хром, а вторую половины снова за Хибари. И так весь текст.
-3- Последнее предложение. Ёпт. У Хром один глаз. Правда-правда, всего один. Вуайерист (с фиалковыми глазами
- Бьякуран?!) детектед.Автор 2.
И да, у Хром один глаз.
Общая черта обоих текстов: не то чтобы ООС, но отсутствие яркой, узнаваемой вхарактерности. Хром маленькая, милая, робкая... ну ок. Хибари же больше напоминает среднестатистического героя любовного романа в момент эротической сцены. На его месте мог быть хоть Реборн, хоть Бьякуран.
Не понимаю придирки к пересластили. Флафф - не недостаток. Флафф - одна из характеристик.
Ны как бы вам сказать, Гость... во-первых, язык написания с замусоленными красивостями =\= флафф (Автор 2, простите). Во-вторых, у Хибари я вижу флафф с Хибердом. Или еще какой птичкой/зверушкой. А вот чтобы он кого-то флаффно хотел - мне тут воображение отказывает.
Зато подсовывает картинку, на которой Хибари кого-то флаффно избивает![:alles:](http://static.diary.ru/picture/3224916.gif)
тот самый в 2009-07-14 в 19:22
Потому, что у заказчика своеобразное видение TYL!Хром и girls-on-top в заявке в принципе подразумевают OOC.
Ах да, про несчастный глаз тут уже было.
Тяжко, однако, совсем без Мукуро. Посему Мукуро есть, но он есть просто так, без всяких намёков на пейринги и отношения. Уж простите, по-другому не получилось.
Автор так и не поверил в что-то высокорейтинговое для данной пары, поэтому получилась вот такая вот бесполезная штука.
Таймлайн – после битвы с Гло Ксинией.
Поскольку автор склонен считать Кёю бревном по части ласк и отношений, то фантазией его по этой части пришлось обделить. Не серчайте.
И простите за повторы, ей-богу, казнить того, кто назвал верхнюю часть стопы верхней частью стопы. х.Х
Кёя смотрел на маленькую девочку перед ним и, слушая её слабое прерывистое дыхание, думал о том, как из вот этого полумёртвого беспомощного травоядного всего за 10 лет выросла настоящая хищница. 10 лет назад он и внимания на неё не обращал, считая презренной шестёркой в руках Мукуро. Должно быть, было в ней что-то от хищника изначально, что-то, что он не разглядел.
Хром болезненно дёрнулась и заметалась во сне, бормоча что-то бессвязное и проглатывая половину слогов. Индикаторы на экране неприятно запищали – слишком резко участился пульс, давление росло, приближаясь к критической отметке. Немного помедлив, Хибари положил руку на взмокший маленький лоб, провёл пальцами по щеке. Бормотание стало тише, девочка успокаивалась.
Хибари хмыкнул – это он-то, великий Хибари Кёя, гроза нарушителей спокойствия и ярый человеконенавистник, сидит в больничной палате и гладит какую-то полумёртвую девочку по лицу, успокаивая и сбивая ей давление такими «подручными» способами. Смешно. Впрочем, сейчас он весь был смешон. Если бы 10 лет назад кто-нибудь сказал ему, что он будет трудиться на благо Вонголы рука об руку с травоядным Савадой, всеядным Рёхеем и, что ещё более смешно, хищником Мукуро, он бы закамикоросил этого кого-то в считанные секунды за такое оскорбление.
Кёя представил взрослую Хром – настоящая львица, хоть и уступающая Мукуро по силе. То, что сейчас лежало перед ним на больничной кровати, подключенное к аппарату жизнеобеспечения и судорожно цеплявшееся за жизнь, на львицу было совсем не похоже. Хибари перевёл взгляд на монитор, безразлично рассматривая кривую сердечного ритма. Затем – на часы на стене. Бьянки сменит его на посту только через несколько часов.
Хром опять зашевелилась, болезненно жмурясь и хмуря бровки. Кёя вернул руку ей на лоб, затем, представив, как это смешно смотрится, переложил на плечо. Но тут перед его глазами появилась мерзко-слезливая картина, когда двое любовников держатся за руки в больничной палате, и Хибари брезгливо одёрнул руку, отъезжая на стуле к ногам Хром.
Он уже в сотый раз проклинал себя за то, что согласился посидеть с этой девчонкой, и представлял, как жестоко закамикоросит первого попавшегося ему человека в коридоре, когда его, наконец, сменят, как вдруг его боковое зрение уловило тёмное пятно, контрастно выделявшееся на белом фоне одеял и простыней. Отвлёкшись от своих мыслей, Хибари стал сосредоточенно искать то, что привлекло его внимание.
На маленькой изящной ножке, состоявшей, как будто бы, только из кости, обтянутой кожей с минимальным добавлением мышц, была вытатуирована саламандра, танцующая над пламенем. Её хитрая мордочка как раз и выглядывала из-под одеяла.
Кто бы мог подумать, что у этой маленькой девочки на ноге татуировка. Хибари отогнул одеяло, рассматривая рисунок. Обвёл его пальцем, затем, чуть помедлив, провёл по лодыжке ладонью. Какие же они тоненькие и холодные, эти ножки. Просто так приложил руку к её ступне – она оказалась даже меньше его ладони и тоже совсем холодной. Кёя провёл пальцами по внешней стороне ступни, с удивлением отмечая для себя нежность кожи. Немного подумав, Хибари снова прошёлся рукой от кончиков маленьких пальчиков к голеностопу и выше, затем опять возвращаясь к пальчикам, не желая отрываться от этой восхитительно нежной кожи. Хром, которая начала было бормотать во сне, незаметно притихла.
Хибари опустился на колени перед кроватью, прикоснулся щекой к внешней части стопы, желая ощутить мягкую прохладу и щекой тоже. Чуть потёрся о ступню, придерживая её рукой, вдохнул запах. Кёя сам не заметил, как закрыл глаза. Хром пахла совсем не так, как полагается пахнуть травоядной жертве. Следуя своим инстинктам хищника, втянул носом запах ещё раз, пытаясь соотнести его с тем или иным звеном пищевой цепи. Лизнул. Вкусно.
Открыл глаза, несколько секунд рассматривал пальчики, смущённо теснившиеся друг к другу. Принюхался, будто ища подтверждение какой-то идее, попробовал несколько пальчиков на вкус. Прикоснулся губами к венке, просвечивающей сквозь тонкую кожу, и снова закрыл глаза, уже без всякого презрения и смущения наслаждаясь ароматом и мягкостью кожи под своими пальцами. Хищница.
А чем дальше, тем сильнее люблю! **
Вы молодец!^^
Сейчас откроюсь, да. )
Автор.