Луссурия-centric
Раздвоение личности. Днем Луссурия честный гей, а ночью становится гетеросексуалом и трахает женщин.
Раздвоение личности. Днем Луссурия честный гей, а ночью становится гетеросексуалом и трахает женщин.
Чёрт, до чего же лень выбираться из тепла. Скуало накрывается с головой одеялом, затем утыкается лицом в подушку, но эта звукоизоляция не спасает от дверного звонка. "Кто бы это ни был, может, он уйдёт," - лениво надеется Скуало; затем ему в голову приходит мысль, что, если этот кто-то сейчас действительно уйдёт, то он, Скуало, уже никогда не узнает, кто осмелился разбудить его в такую рань. Выхода нет, и Скуало выбирается из-под одеяла, накидывает подвернувшийся под руку халат и, позёвывая, плетётся к двери.
- Боже мой, Ску-чан, до чего же ты прекрасно выглядишь! - это первое, что говорит Луссурия, когда дверь открывается.
- Я... я залюбовался Скуало!.. Неужели это прошло?.. - это второе, что говорит Луссурия, пока Скуало сонно оглядывает свои ноги, торчащие из-под чёрного халата, и недоуменно говорит "спасибо".
- Слава богу, хотя бы до следующей ночи этот кошмар позади! - восклицает Луссурия, и голос у него как-то подозрительно дрожит.
- Прошло что? - спрашивает Скуало, с трудом отводя взгляд от своих ног. Ноги у него самые обычные - в меру худые, в меру волосатые, и одной очень удобно чесать другую, но не это же Луссурия имел в виду, в самом-то деле. - Какой ещё кошмар?
Луссурия переминается с ноги на ногу.
- Можно я войду?
- В комнате бардак, - Скуало машет рукой, - проходи на кухню.
Квартирка у Скуало крохотная, с узеньким коридорчиком и небольшими помещениями. На кухне умеренный беспорядок: две чашки с остатками кофе в раковине, небрежно брошенное на спинку стула полотенце, одинокая нитка паутины в углу и из последних сил цветущая герань на подоконнике. Окно чуть приоткрыто, утренняя свежесть шевелит занавеску и оседает влагой на стёклах.
Скуало сонно, почти автоматически споласкивает кофеварку, заново заполняет её водой и кофе и устраивается на стуле, оседлав его так, чтобы можно было положить подбородок на его спинку. Любопытство и мокрый ветер из окна вдвоём недостаточно сильны, чтобы мгновенно разбудить его, и он зевает и ерошит рукой и без того взлохмаченные вихры. Сонный Скуало - милое зрелище, но Луссурии не до того, слишком сильно ещё потрясение, и руки дрожат совсем не из-за холода, заползающего в приоткрытое окно.
- Держи. - Скуало со стуком ставит перед ним чашку с исходящим паром кофе и седлает любимый стул; в серых глазах сквозь пелену сонного безразличия проскальзывает внимательность. - Рассказывай, что у тебя там случилось.
Скуало думает о том, что неплохо бы заварить себе зелёного чая, но ему лень. Поэтому он принюхивается к луссуриевскому кофе и молча ждёт, пока тот соберётся с мыслями.
- Скуало, я... - начинает тот и вздыхает. - Со мной происходит что-то странное.
Естественно, происходит, иначе ты бы сюда не припёрся, молчит Скуало. Луссурия тоже замолкает и греет пальцы о чашку.
- Тебе сложно об этом говорить? - подсказывает Скуало.
Фраза звучит точь-в-точь как в сериалах, но он сдерживает ухмылку, потому что Луссурия кивает.
- Же... Женщины, - выговаривает он наконец, и Скуало чуть склоняет голову набок. Он с трудом представляет, какие могут быть проблемы с женщинами у человека, который в женщинах вообще не заинтересован. - Понимаешь, по ночам я...
Скуало щёлкает пальцами.
- Ты их ешь!
Луссурия вскидывает голову.
- Что?!
- Нет? Тогда убиваешь?!
Луссурия качает головой и всхлипывает. Руки у него дрожат, и он ставит чашку на стол, чтобы не расплескать кофе.
- Ску... я с ними сплю.
Скуало моргает и неуверенно уточняет:
- А потом убиваешь и ешь?
Луссурия обхватывает колени руками и тихонько ревёт, раскачиваясь вперёд и назад. Скуало растерянно бормочет "извини", не зная, чем ещё может помочь, потом сдёргивает со спинки стула полотенце и протягивает Луссурии вместо платка. Тот машинально принимает его и шумно сморкается.
Скуало поднимается и заваривает себе чай, чтобы заполнить паузу и дать Луссурии время успокоиться. Ему неловко.
- Знаешь, Ску-чан, лучше бы я их убивал, - гнусаво бормочет Луссурия, вытирая полотенцем глаза под очками. Скуало возвращается на свой стул и шумно отхлёбывает из чашки.
- Это, ты... не расстраивайся так, - бормочет он. - Я тоже с ними сплю, и ничего...
- Врёшь, мусор.
- Вру, - легко соглашается Скуало и смотрит на Занзуса, откинув назад голову. - Но я во благо.
- Босс?! - Луссурия торопливо выпрямляется, на лице его изумление. - Ты... ты тоже здесь?
Занзус хмыкает, проходит мимо Скуало и, плюхнувшись на стул, забрасывает ногу на ногу.
- Чего у тебя там случилось? - интересуется он почти доброжелательно.
- Ты подслушивал! - немедленно обвиняет его Скуало.
- Орать надо было тише.
- Врай, я тихо говорил!
Занзус снова хмыкает - довольно выразительно; во всяком случае, Скуало его явно понимает, потому что обиженно бурчит:
- В таком случае, кофе себе сам наливай!
Обида его остаётся проигнорированной; Занзус с безразличным видом подпирает голову рукой и напоминает:
- Ну и?
- Женщины, - вздыхает Луссурия обречённо; теперь ему не оставить это в секрете.
Занзус иронично задирает одну бровь.
- Что, ты их ешь?
- Босс! И ты?..
- Мы вчера допоздна ужасы смотрели, - поясняет Скуало, ухмыляясь. - А не то, что ты там себе подумал.
- Откуда ты знаешь, что он подумал, мусор?
- Я не с тобой разговариваю, врай! - огрызается Скуало и тут же получает подзатыльник - почти ласковый. Подумав, решает, что поводом для новой баталии это не было, и вцепляется обеими руками в свой чай.
- Так что там с женщинами?.. - неразборчиво бурчит он в кружку.
- Почему? - встревает Скуало, и Луссурия снова вздыхает.
- Потому что... потому что в этих снах с женщинами мне было приятно. Я чувствовал нежность, любовь и наслаждение. Я восхищался женщинами, их красотой и возможностью обладать ими. Но утром, когда я просыпался и вспоминал, мне было ...мерзко. Я не люблю женщин. Мне противно быть с ними.
- Но во сне-то было не противно!
- Я только думал, что это сны.
Скуало замирает, уткнувшись губами в край кружки.
- Пару недель назад я очнулся на улице, на пути домой. Это... - Луссурия путается в словах, - я не знаю, как рассказать. Я шёл по улице, и вдруг я словно бы проснулся. Я точно помню, как вечером пришёл домой и лёг спать, и мне снилось, как я был у проститутки, а потом возвращался домой, и тут я просыпаюсь - и оказывается, что я на самом деле возвращаюсь домой.
- Может, ты лунатик? - предполагает Занзус. Его явно забавляет вся ситуация, и Луссурия остро жалеет, что пришёл к Скуало. Мог бы догадаться.
- Нет, - Луссурия вздыхает и качает головой, - я ведь всё помню. И кроме того...
Скуало снова склоняет голову набок, как любопытная птица.
- ...Сегодня я на самом деле был у шлюхи.
Они оба молчат и ждут продолжения. Не понимают. Луссурия закрывает глаза и повторяет.
- Я. Был с женщиной. Наяву.
Скуало хлопает ресницами, уточняет:
- То есть... сознательно?
- Нет. Я не помню, как я там оказался. Но я очень хотел её. И я трахнул её, - Луссурия вздрагивает, - а она стонала что-то вроде "возьми меня сильнее, дрянной мальчишка", и я совсем не мог остановиться. А потом я словно очнулся и увидел, что всё это настоящее. Эта шлюха. И что я только что с ней спал.
- И что ты сделал? - интересуется Занзус.
- Сбежал оттуда и пошёл к Скуало, - выдыхает Луссурия и залпом выпивает остывший кофе, как алкоголь.
- Слышал, Скуало, ты у нас признан главным по этой части, - бросает Занзус, ухмыляясь.
- Ты босс, тебе и решать проблемы коллектива, - ехидничает Скуало в ответ, но быстро возвращается к теме. - Слушай, может тебя просто фраза заводит, вне зависимости от исполнения? "Трахни меня сильнее, дрянной мальчишка-ах!" ...ну что, есть эффект?
Эффект есть: Занзус давится кофе, а Луссурия краснеет и расплывается в улыбке.
- Извините, это я не подумав, - кается Скуало и на всякий случай вместе со стулом отодвигается от обоих поближе к выходу. - Давайте снимем этот вариант, врай?..
- Это обойдётся вам недёшево, - заявляет Маммон, соизволив поднять голову.
Занзус со скучающим видом перелистывает страницу взятой с полок наугад книги.
Скуало задумывается только на секунду.
- Нет, это не обойдётся нам вообще ни во что.
- Ищите дурака. - Маммон презрительно фыркает и отворачивается.
- От работоспособности бойца зависит заработок всего коллектива, врай! - орёт Скуало ему в спину. - Учись быть предусмотрительным, мелкий!
На несколько секунд Маммон замирает, затем отвечает, не оборачиваясь:
- Хорошо. Девяносто восемь процентов от общей стоимости. И цените мою доброту.
- Ты только что предложил скидку в девяносто восемь процентов, я правильно понял? - лениво уточняет Занзус, не отрываясь от книги.
Маммон от возмущения теряет дар речи. Скуало давится смехом.
На краю сознания Луссурии маячит мысль, что что-то здесь неправильно, что что-то не должно быть так, но он не сможет остановиться даже если захочет. Потому что на его коленях сидит самая восхитительная женщина в мире, и она выгибает спину и откидывает назад голову, когда он целует её сосок, и, кажется, от одного этого зрелиша можно кончить. А ещё у неё хриплое дыхание и хриплый голос, и она стонет, прижимаясь к его члену, и от всего этого - от сладострастного голоса, от касания мягких лобковых волос, от одного взгляда на совершенные изгибы её тела - от этого можно не то что кончить, можно умереть и раствориться в счастье, потому что это ведь ты держишь её на руках, это ведь ты заставляешь её выгибаться и стонать, это ведь ты обладаешь самой прекрасной женщиной в мире...
Луссурия целует её плечо, вслепую находя пальцами клитор и поглаживая его. Она хрипло смеётся ему на ухо - "Какой талантливый мальчик!.." - самым прекрасным голосом, прерывисто вздыхает и подаётся вперёд, насаживаясь на пальцы. Пальцы погружаются в горячую влажность, и от этого...
- Ты, поэт, - Занзус морщится, - хватит подробностей. Скуало, пошёл вон, я теперь хочу женщину.
- Сам пошёл вон, - сипло огрызается Скуало. - И заодно можешь убрать с меня руку и прекратить сопеть мне в макушку.
- Хрена, ты удобный.
- Короче. - Скуало зевает и неопределённо вертит рукой в воздухе. - Тайная магия Дэвида Копперфильда оконфузилась?
Маммон презрительно фыркает и нехотя тянется достать полученные накануне деньги.
- Давай-давай, не стесняйся, - хмыкает Скуало. - Тебе это жалкие крохи, а я на них могу целый месяц комфортно существовать. Босс, да убери же ты с меня руку, неудобно!..
За окном поднимается солнце. Луссурия с потерянным видом обнюхивает пальцы; пальцы пахнут женщиной, и от этого становится как-то совсем гадко и невыносимо хочется выть.
- ...И от волос тоже отцепись, - бубнит Скуало где-то на грани слышимости, - фетишист хренов. Блин, хорошо ещё, что они короткие...
- С короткими тебе лучше.
- Фетишист, - убеждённо повторяет Скуало. - Вот если я их стричь не буду, ты от них отцепишься?.. Эй, Луссурия? Луссурия?!
- Ты в порядке, мистер Хайд?
- Сейчас Джекил, если на то пошло, - лениво поправляет Занзус.
- Ты что, тоже смотрел?
- Читал.
- Интеллигент хренов. Так всё-таки, Луссурия?..
- Я в порядке, насколько при таком вообще можно быть в порядке, - огрызается он.
Глупо было обращаться к Скуало. Скуало молод и амбициозен, и нихрена его не волнует, кроме своих собственных возможностей. Просто... он показался надёжным. Он явился в Варию, зубами себе туда путёвку выгрыз, и пришёл, и замер в броской позе - вот он я, Супербия Скуало, я с вами, гордитесь, восхищайтесь!..
Про Занзуса и говорить нечего.
Глупо было искать помощи.
- Я что хотел спросить, - задумчиво тянет Скуало, - может, ты не гей вовсе?
Луссурии от этого его тона даже смешно становится.
- Я тебе доказать могу, - он ухмыляется нехорошо и зло.
- Докажи Леви, - отмахивается Скуало. - Я просто думаю, может, это твоё скрытое желание - быть с женщиной? Ну, там, комплекс какой-нибудь, или ещё что...
Луссурия отчаянно мотает головой.
- Да нет же. Нет. Нет. Это не мои желания. Это как будто кто-то другой хочет этих женщин, ласкает их, восхищается ими и боготворит их красоту и сексуальность. Потом он исчезает и остаюсь только я, и смотрю на их использованные тела, слышу их запах и чувствую только омерзение.
Скуало задумчиво склоняет голову набок.
- И в чём тогда проблема? Всего и делов-то, убедить этого второго в прелестях гомосексуализма...
- А объяснять, естественно, будешь ты, потому что в этих самых прелестях не понаслышке разбираешься, так? - усмехается Занзус.
- Иди к чёрту, босс. В твоём коллективе проблемы, тебе их и решать.
- Это и твой коллектив тоже.
- Нихрена не знаю, я сегодня с Леви на задании, - ухмыляется Скуало и одним движением выскальзывает за дверь, о которую в следующую секунду разбивается керамический Будда.
Когда с кухни начинает слабо тянуть ароматом кофе, Луссурия спрыгивает с подоконника и уходит следом за Скуало.
Занзус вытягивается на диване, заложив руки за голову, и смотрит в потолок.
- Понял уже, да? - лениво роняет он.
Маммон, появившись в поле его зрения, задумчиво кивает.
- Надо просто наложить заклинание не на этого Луссурию, а на его вторую личность.
- Я на тебя рассчитываю.
- Оплата?
- Договоримся.
эпилог, хули.
Скуало возвращается домой уже утром, усталый, неразговорчивый и явно злой. Не здороваясь, он с порога проходит в ванную, по пути расстёгивая перепачканную кровью одежду. Он плещется там долго, минут сорок, затем всё-таки выползает, заворачивается в свой чёрный халат и идёт на кухню.
- Что, вы оба ещё здесь? - безэмоционально бурчит он, устраиваясь на стуле. - Как себя вёл твой тайный друг?
- Мы с ним теперь договорились, - смеётся Луссурия. У него в голове больше не бьются противоречивые желания, и смеётся он открыто и искренне.
- Типа поздравляю, - бурчит Скуало и утыкается лбом в скрещенные руки.
- Что-то многовато заняло ваше задание, мусор, - замечает Занзус, и Скуало поводит плечами, словно поёжившись.
- Да нет, мы быстро справились, - отвечает он, не поднимая головы, и оттого слова звучат глухо. - Просто я потом решил снять шлюху... расслабиться, блядь.
- Не могу поверить. Так ты всё-таки спишь с женщинами, мусор.
Скуало поднимает голову, криво ухмыляется и прицельно сплёвывает в раковину ошмёток чего-то красного.
- ...Если бы. Я их ем.
Это именно то, и стиль и взаимоотношения, что я давно мечтала почитать про Варию.
Именно так я их всех и вижу.
Откройтесь в личку плиз. Вдруг у вас есть еще что почитать и не только по Реборн-фэндому
сейчас откроюсь.
Особенно на фоне того, что фанаты любят из Сквалло делать...
ещё и питательно.
Заказчик в немыслимом восторге, хочет автора в умыл, ибо.
Писарь, возжигаше!
Откройтеся!
Эстен Джальд Я угадааал~
*пошла открываться.
Вообще, не могу ))) DDDDDD Автор, с ума сойти, какие герои человечные получились))) ВЕРЮ! ХD
Спасибо, в смысле.)
афтор.
и мне соблаговолите открыться, а?
Занзас и Скуало доставили отдельно
деньночь )откроетесь?
Автор, откроетесь в умыл? Плииз!
Откроетесь в умыл?
В этом туре это модно, оригинальные персонажи и рассказы со вкусом Реборна
вот кстате да? х)
В этом туре это модно, оригинальные персонажи и рассказы со вкусом Реборна
ололо, а вкус Реборна есть, да? капля мёда на авторское сердце!
Говоря серьёзно... Я могу переписать. Это будет Великий Ангст, не "8 лет назад", а наши дни, Вария будет жить большой дружной семьёй в
этом своём уютненькомособнячке, Скуало получит стаканом в голову в первом же абзаце и до самого конца выпадет из повествования, правда, в обмороке будет орать и пинаться, Занзус напьётся в том же абзаце и до самого конца выпадет из повествования, правда, стаканами будет швыряться автоматически, к графической сцене секса с неведомой женщине добавится графическая сцена секса с Бельфегором с применением ножей, лески и хихиканья в процессе, после которой Лусся сам осознает, в чём его счастье, и навсегда исправится. Так пойдёт?иными словами - вы хоть скажите автору, где он неправ, чтобы он знал, в чём исправляться. а то он так наивно верит в правдоподобность своих персонажей, кроме одной-единственной реплики, но она была, чтобы автор поржалъ, что даже не понимает, во что конкретно его носом-то тыкают.