TYL!Мукуро/TYL!Хром.
Кинк: первый раз для Хром, Мукуро наконец-то решил ее развратить. Хром получает невероятное удовольствие и открывает в себе ненасытный темперамент. Не нужно насилия и ангста, хотя флафф тоже необязателен. Рейтинг чем выше, чем лучше.
Кинк: первый раз для Хром, Мукуро наконец-то решил ее развратить. Хром получает невероятное удовольствие и открывает в себе ненасытный темперамент. Не нужно насилия и ангста, хотя флафф тоже необязателен. Рейтинг чем выше, чем лучше.
По документам, предъявленным в гостинице, они брат и сестра. Ничего подозрительного. У суровой седой тётушки за стойкой даже взгляд потеплел немного - какие славные, какие красивые дети остановились... Улыбаются, глаза блестящие, а за руки как уцепились - глаз не отвести. Эх, а вот её-то сестрица седьмой год не пишет...
- Кровать скрипит, - говорит Мукуро, пока Хром торопливо стягивает с себя светлый парик и с наслаждением массирует голову.
- Вы на неё с разбегу не кидайтесь, она и не будет скрипеть.
Мукуро корчит рожицу, и Хром улыбается виновато:
- Мы не можем ехать в хороший отель, сами понимаете. Они все под наблюдением.
- Конечно. Но чёрт, всё-таки она скрипит. Вот, послушай... - Он ёрзает на покрывале, а потом, поймав её взгляд, смеётся: - Не обращай внимания, милая. Я сейчас дикий. Понимаешь, я вечность ничего не ощущал. И сейчас оно таким острым кажется. Все эти звуки, запахи... Как будто с меня плёнку полиэтиленовую сняли. Вместе с кожей.
У Хром начинают дрожать губы, и она быстро отворачивается к сумке с вещами, чтобы он не заметил.
- Мукуро-сама.
- М-м?
- Когда окажемся в относительно безопасном месте... - полностью безопасных мест для них больше никогда не будет, Хром это понимает, - давайте устроим праздник?
- Какой?
- Ну... шоколадное печенье там. Ананасы в меду. Зайчатина в мятном соусе. Грильяж из кедровых орехов, присыпанный ванильной крошкой...
- О господи, девочка моя, я скоро запрещу тебе общаться с Кеном.
- П... почему?
- Под словом "праздник" ты теперь понимаешь исключительно "праздник живота". - Он заливисто смеётся, раскинувшись поперёк кровати и уложив босые ноги на шаткую тумбочку. - А это, между прочим, состояние души. Кинь мне яблоко, пожалуйста. Желательно не в глаз.
Она легко бросает ему бледно-жёлтое яблоко из сумки, и Мукуро отгрызает чуть ли не половину за один укус.
- Вот, - говорит он с набитым ртом, - это и есть праздник. Когда тебе просто хорошо. Не от зайчатины в ананасовом грильяже, а от простых вещей, которые тебя окружают. Его просто надо ловить, этот праздник. Потому что он не ко всем приходит. И не так часто, как хотелось бы...
- Если вам не нравится, что кровать скрипит, можете лечь на мою, - говорит Хром.
- Я уже пробовал. Твоя не только скрипит, но ещё и проседает до пола.
В ванной комнате она долго смотрит на себя в зеркало.
Взгляд - безумный совершенно. Под глазами - тени такой густоты, словно Хром жирно накрасила их тушью, а потом долго плакала и тёрла руками. Хотя она и забыла уже, когда в последний раз красилась. Не до того было.
Тени густые - а единственный глаз горит угольком. Больное пламя, нездоровое.
- Ты красивая, Хром, - раздаётся тихий голос за спиной. Она вздрагивает.
Хром не стала запираться в ванной. Это было бы странно и глупо. Зачем? От кого? Ей бы и в голову не пришло.
- Красивая, - повторяет он. - Почему, пока я был в твоём теле, ты так мало смотрела в зеркало?
Он подходит к ней сзади и обнимает за плечи. Они не похожи, совершенно не похожи, если присмотреться. У Мукуро лицо узкое и острое, у Хром - как сердечко. У Мукуро губы тонкие, и кожа - белее простыни, хотя чего ещё ждать от узника Вендикаре. У Хром - губы розовые, лепестковые, как Деймон Спейд говорил, и щёки тоже розовые, хотя чего ещё ждать, когда тебя целуют в шею.
- Мукуро...сама?
- Прости меня, милая. Кто же знал, что ты пахнешь ландышем.
- Это шампунь. Я могу отдать его вам, если нравится.
- Обязательно, - шепчет он, легко целуя нагие плечи и спуская с плеча лямку. - Будем пахнуть одинаково.
- Мукуро-сама...
Она неловко вздрагивает от этих прикосновений, выгибая шею. Щёки горят почти невыносимо, и так странно - ей кажется, будто всё сейчас развеется. Как уже было не раз в её постыдных подростковых снах. Ах, как же она тогда изводилась, гадая: сама ли накрутила себе таких фантазий, что потом Мукуро-сама в глаза смотреть не сможет? Или... не совсем сама?
Их сны путались и переплетались так, что порой было невозможно отличить, где чей.
Великая, прекрасная, глобальная сеть иллюзий. Они были лишь малой её частичкой. Двумя извилистыми протоками огромной речной системы. Но, как единица системы, они...
Ах.
Она дёрнулась у него в руках и уставилась в зеркало. Руки Мукуро легли на её подрагивающие груди, бюстгалтер звякнул замочком о кафельный пол.
- Мукуро-сама, у нас чайник вскипел.
- Малиновый?
- Вы не любите малиновый?
- Можешь начинать смеяться, но я совершенно не помню. Сейчас узнаем. Тшш, хватит, хватит, не через край...
- Простите. Руки дрожат.
- Не страшно. Поцелуй меня.
Она делает крошечный глоток, обжигаясь, и тянется к нему губами. Губы у него прохладные, точь-в-точь как во снах, и от этого Хром становится совсем зябко. Она поводит плечами - и Мукуро забывает проглотить свой чай.
- Не бойся, милая. Я знаю особые обезболивающие слова...
- Я не боюсь боли, - она смеётся, прихлёбывая чай, и проливает его, и золотистые капельки сползают между грудей по впалому животу к пупку. - Я к ней привыкла.
- Правда?
- Правда.
Она не лжёт ему, она действительно не боится боли. Боль - в сущности, ничтожная плата. По сравнению с тем, что он хочет ей дать, действительно ничтожная.
- Тогда в чём дело? - Мукуро мягко приподнимает её голову за подбородок, заставляя посмотреть себе в глаза.
И вот этого она уже боится. Потому что лгать ему не может, а если сказать правду...
Профессиональная деформация - обычная вещь. До тех пор, пока не переходит определённые границы, когда начинают говорить уже о профессиональном расстройстве личности. По статистике, именно среди иллюзионистов выше всего процент психических заболеваний. Поди пойми, что тут причина, а что следствие - но факты, факты...
Неумение отличить собственную фантазию от реальности. Первый признак надвигающегося кризиса. Первый признак грядущей профнепригодности.
Но лгать ему Хром не может.
- Вы мне снились. Вот так.
Глаза Мукуро близко-близко, блестят драгоценными камушками со дна тёмного озера.
- На мне не было одежды, а вы меня обнимали. И... - она запинается.
- И?
- И ничего. Потому что как только мы ложились вместе, сон обрывался, и я просыпалась.
- Обычный психологический блок.
- Знаю. Дело не в этом. Я боюсь, что сейчас всё будет так же. Что окажется, что нет никакой гостиницы, никаких яблок и малинового чая, и мы... - она сглатывает, - мы вас не вытащили.
- Ясно.
Она не успевает даже вздохнуть, как оказывается на его кровати - скрипучей, но не прогибающейся. Хвост Мукуро, свесившись вниз, щекочет ей шею.
- Но вы это сделали, Хром, вы действительно это сделали. Я здесь, Хром, ты веришь мне? Я живой. Я тебя чувствую. Ты пахнешь ландышами. Сломаем блок, Хром, и нам обоим станет легче.
- Я...
- Ты хочешь убедиться в том, что я здесь, или нет? - Он тихонько смеётся. И едва слышно стонет, прикусив губу, когда руки Хром гладят его по груди и животу.
- Поцелуй меня ещё раз, Хром. Я хочу.
Он больше не прохладный, он горячий, весь.
И лицо тоже - больше не бледное, как простыни.
Хром кусает руку, чтобы не кричать, потому что стены же картонные, потому что они же брат и сестра... Но всхлипы рвутся наружу. И волосы путаются под руками, мешаются - Мукуро раздражённо отбрасывает их за спину, а они всё равно соскальзывают вниз, на лицо ей падают...
Во сне такого не было.
И чтобы язык прикусывали, едва-едва, и больно, и сладко - этого тоже не было.
Хром царапает матрац и стонет ему в рот. А у него - у него все рёбра выпирают, и руки жёсткие, хоть и тонкие, и ресницы так дрожат... Настоящий, неужели настоящий. О господи, неужели это всё взаправду, накатывает на Хром - и она жмурится, чтобы ничего не отвлекало, чтобы лучше почувствовать, какой он настоящий.
Кричит. Мукуро кричит беззвучно - отвык кричать вслух, наверное. Ей не надо открывать глаз, чтобы это понять - чужие пальцы так сжимают её запястья, что вот-вот переломят. Но Хром не страшно ведь, и она не боится боли.
Пусть кричит, пусть задыхается, пусть чувствует, что живой... да, пусть чувствует.
И когда он с долгим, измученным выдохом опускает голову ей на грудь, Хром замирает. И ещё долго прислушивается к затихающему эху внутри себя. Перебирает длинный тонкий хвост, - он будет пахнуть ландышами, совсем скоро.
Мукуро не исчезнет. Никуда.
Таких, - сонных, разметавшихся по постели, - их и находят Вендиче.
Мукуро успевает среагировать раньше, чем она, но всё равно слишком поздно. Трезубец отлетает к стене, сшибая по дороге со стола чашку. По полу расползается лужица. Пахнет малиной.
Они собираются связать и Хром - но Мукуро кривится в усмешке:
- Медиума? Тогда и трезубец свяжите, он тоже соучастник...
- Вами управляли? - склоняется над ней покрытая бинтами фигура.
- Да, - тихо говорит Хром и прикладывает руку ко лбу. - Где я? Ничего не помню...
Умница, шепчет Мукуро беззвучно. Не плачь. Ничего ещё не закончено.
Не закончено ведь.
Седая тётушка за стойкой удручённо качает головой. Что ж это в мире-то творится? Таких красивых, молодых, славных - и уводят? Да что ж они натворить могли, детишки-то эти?
- Внешность обманчива, - со знанием жизни говорит рыжий консьерж. И с хрустом откусывает чуть ли не половину жёлтого яблока.
Раскроетесь в у-мыл?
жалко их
Мне тоже их жалко, но так уж оно всё увиделось. Если решил идти против всех и захватывать мир - будь готов к тому, что покоя не будет ни тебе, ни соратникам)
Откройтесь в умыл, а? Хочется знать вас в лицо)
- Вами управляли? - склоняется над ней покрытая бинтами фигура.
- Да, - тихо говорит Хром и прикладывает руку ко лбу. - Где я? Ничего не помню...
Умница, шепчет Мукуро беззвучно. Не плачь. Ничего ещё не закончено.
Ы, здорово. К концу текста совсем здорово стало.
Автор, я Вас знаю? Откройтесь в умыл, пожалуйста, я Вам лично хочу еще что-нибудь хорошее сказать
откроетесь в у-мыло?
ппкс
неужели, я прочел по этой паре нечто, выше PG? *____*
Автор, я вас люблюблюблюблюблюблюблюблюблю!!1
откройтесь в умыл, а? *_*
Лучи любви вам и букетов цветов,автор
И Мукуро прав - ничего не кончается)
Автор, откройтесь, а? Я буду вас преданно читать!)
Разве что абзац про профдеформацию выглядит несколько выбивающимся из общей стилистики.)
Можно попросить в умыл?
и мне откройтес)
Автор, откройтесь, пожалуйста.
и снизу, и сверху, и в умыле
Хром просто восхитительна!
- Вами управляли? - склоняется над ней покрытая бинтами фигура.
- Да, - тихо говорит Хром и прикладывает руку ко лбу. - Где я? Ничего не помню...
Хром просто восхитительна!
- Вами управляли? - склоняется над ней покрытая бинтами фигура.
- Да, - тихо говорит Хром и прикладывает руку ко лбу. - Где я? Ничего не помню...
Меня сюда за руку привели читать, когда я ныла, что про нормального Мукуро мало кто пишет, штоб без «шлюшности» и ангста беспросветного.
А тут - такое чудо. ))
Очень порадовали они оба - и Ваша Хром, и Ваш Мукуро: они здесь настолько живые, теплые, настоящие... И реальность, созданная Вами - одновременно и «взрослая» и «анимешная», как это сочетается, ума не приложу. )) Но так здорово... И разговоры на «профессиональные темы», и чувственность не напоказ, такая же естественная, как собственное дыхание. Они же и правда почти одно, и в то же время это - Пара.
Очень красивая Пара. )) А еще - это боевая пара, а не «просто пра отношения», и за это тоже спасибо.
Это так здорово переплетается все в тексте - действие, фон постоянной опасности, доверие и любовь... и все дано так тонко, деталями, репликами, интонацией точно схваченной.
И концовка радует - она горькая, но без надрыва, и тоже совсем настоящая... и Хром почему-то веришь, когда она говорит, что ничего ещё не закончено.
«Не закончено ведь». (с) Это за строчками чувствуется. ))
посоветовали, побежал читать - ня. именно то, что давно хотелось по этой паре.
и хочется ещё, но с хорошим концом ТТнайти такие хорошие фанфики действительно сложно...