Бьякуран/Шоичи
Без мелькания Спаннера на заднем плане. Флафф, садизм, зефир и цветы, на усмотрения автора и по вкусу.
Без мелькания Спаннера на заднем плане. Флафф, садизм, зефир и цветы, на усмотрения автора и по вкусу.
-
-
11.01.2009 в 01:55***
С каждым мазком краска срывалась с кончика кисточки, размазываясь по белому холсту. Какой бы она ни была, в какой бы цвет Ирие не пытался покрасить небо, все равно оно оставалось красным, красно-черным, красно-черно-бордовым и очень, очень тяжелым.
За окном шел дождь, ветер истерически сотрясал несчастное надтреснутое стекло. По комнате ходили сквозняки, забираясь под белый плащ, которым был укрыт Шоичи. Ирие отчаянно пытался сжаться в клубок, но тепло все равно уходило – на улицу, где мок под дождем безликий город.
Еще один мазок, уже не так уверенно – рука срывалась и дрожала, силы уходили сквозь пальцы, покрывая полотно кровавыми кляксами. В отчаянии Ирие схватил баночку с краской, синей, вроде бы, и выплеснул ее в картину. Капли медленно смывали белую бумагу, капли медленно ползли по оконному стеклу, собираясь на заваленном документами подоконнике холодными лужицами.
Красная. Снова красная.
Ирие судорожно вздохнул – краска текла по бледным тонким рукам, вдоль вен, срываясь с кончиков пальцев. Темнела и сворачивалась, образуя замысловатые узоры, похожие на цветы. Краска вытекала из вычурных ранок на сгибе локтя, заливая весь мир вокруг Шоичи темно-багровым закатом.
Ирие застонал, больно прикусил губу и проснулся. Плащ сполз на пол, и сейчас Шоичи безумно мерз, скованный то ли холодом, забиравшимся в комнату из щелей в окне, то ли страхом, оставшимся после ночного кошмара. В прострации Ирие поднял вверх руки, разглядывая свои запястья – болезненно-бледные, они как будто светилась в темноте. Чистые. Никаких порезов, никакой крови, только безобразные сплетения вен, проступавшие сквозь тонкую кожу.
Шоичи сел, прижав колени к груди, и бессмысленно уставился вперед. Голова начинала наливаться чудовищной тяжестью – бессонница, сменяющаяся короткими кошмарами, медленно добивала капитана, лишая его физических и душевных сил.
Наверное, из-за этой боли Шоичи не услышал шаги и, когда к его шее прикоснулись руки – холодные, еще более холодные, чем воздух в комнате, он резко дернулся вперед, безумным усилием воли подавив крик.
- Шо-тян…
Ирие вздрогнул, напуганный болезненно знакомым голосом. Попытался повернуться, но пальцы коснулись его висков, сковывая движения. Как завороженный, Шоичи сидел и боялся дышать, боялся, что неосторожный вздох спугнет наваждение – в том, что это было именно наваждением, Ирие не сомневался, ведь это невозможно, просто невозможно…
- Ты скучал по мне, Шо-тян?
Холод ворвался в легкие. Ирие попытался ответить, но не смог, вместо этого рваными движениями пытаясь нащупать чужую руку у себя на плече. Пальцы переплелись на мгновение, дыхание обожгло щеку.
- Когда?.. – севшим голосом спросил Ирие, чувствуя себя как в клетке – тесной маленькой клетке с прутьями, покрытыми инеем.
- Неважно.
Тишина напоминала оттянутую струну – еще секунда, и ее, тишину, смоет пронзительный звук.
- Я приехал, чтобы увидеть тебя, Шо-тян.
Очередной рывок вперед. Шоичи судорожно обернулся, ожидая, что позади него никого нет, что все это – очередной кошмар.
Бьякуран мягко улыбнулся, поймав на себе удивленный взгляд своего капитана. Не веря своим глазам, Шоичи протянул руку, прикоснулся к белому форменному плащу и сейчас же отдернул ее. Даже если кошмар – такой реалистичный. Совсем не похожий на полубезумные сны, которые он видел до этого.
- Тебе холодно, Шо-тян?
Ирие отрешенно кивнул, глядя сквозь босса, еще не осознавая до конца, что он здесь – вполне настоящий, материальный, живой.
На плечи легли чужие руки. Бьякуран несильно потянул на себя Шоичи, заставляя того неловко ткнуться боссу в грудь. Рефлекторно Ирие попытался отстраниться, выскользнуть из цепкой хватки Бьякурана. Глаза Миллифиоре негромко рассмеялся, костяшками пальцев приглаживая взъерошенные рыжие волосы.
Шоичи заново учился дышать. От Бьякурана пахло цветами и холодом – это завораживало, лишало Ирие воли. Он сам не понял, сколько просидел вот так, в объятиях своего босса, сам не заметил, когда пальцы босса скользнули на его шею и сжались. Ирие попытался закашляться, но у него не вышло; Бьякуран рывком привлек своего подчиненного ближе, почти касаясь губами щеки. Он что-то говорил, мягко, почти ласково, но Шоичи слышал только назойливый стук капель по стеклу и свое собственное дыхание - тяжелое, прерывистое, хриплое.
Хватка ослабла; Шоичи судорожно вдохнул. Бьякуран снял с него очки, мазнув по скулам пальцами. Ирие близоруко прищурился – без очков он почти ничего не видел, только светлые и темные пятна на монотонно-сером фоне. Глаза мгновенно устали, в уголках выступили слезы, Шоичи быстро заморгал, пытаясь хоть как-то сфокусировать зрение. Поэтому, наверное, он упустил момент, когда к его губам прижались губы Бьякурана – сначала мягко, словно спрашивая разрешения, потом, не получив ответа, грубее, властно проникая языком в рот. Ирие не отвечал, испуганно сжавшись на краю дивана, но Бьякурана это совершенно не волновало – он прекрасно понимал, что Шоичи не станет сопротивляться.
Без зрения было плохо. Все чувства словно притупились – Ирие ощущал себя безвольной куклой в руках мастера. Бьякуран завел его руки за спину и стянул шелковой лентой – в ответ Шоичи зажмурился, представляя, что все это ему просто снится. Очередной кошмар, такая же выдумка, как все предыдущие… просто сюжет изменился и действующие лица.
Все, что было дальше, Шоичи плохо помнил. Горячее дыхание на затылке, от которого хотелось кричать и биться в истерике, ледяные пальцы, скользящие по губам, шее, груди, вниз – к животу. Ремень Бьякуран резко рванул на себя, заставляя Ирие сгибаться от боли и кашлять, а еще болели запястья, слишком сильно сдавленные лентой.
Следующий свой кошмар Шоичи воспринял, как самый сладкий сон.
Кисть не просто дрожит, она дергается в руке, словно живая. Ирие прижимает ее к полотну, ожидая увидеть привычный красный цвет, но нет – цвета получаются именно такими, как хотел художник. Синее на месте синего, зеленое на месте зеленого. Черный там, где ему нужно быть.
Но мешали трясущиеся руки. Вместо ровной линии получалась рваная кривая, вместо пятна – размазанная клякса. Устав бороться, Шоичи шагнул в сторону и сейчас же вскрикнул от неожиданности.
Лилии. Снежно-белые лилии на пронзительно-голубом фоне.
Пальцы царапнули воздух – Ирие резко сел, рукой пытаясь нащупать на столике около кровати очки. Только сфокусировав зрение, Шоичи успокоился.
Вокруг – все та же равномерная серость. Ночной ливень сменился мерзким моросящим дождем, стук которого совпадал со стуком сердца, что порядком выводило из себя.
Дальше – попытка вспомнить все, что было ночью. Вполне успешная, с сожалением подумал Ирие. Хотелось снова накрыться плащом и заснуть, причем так, чтобы больше никогда не проснуться.
Скрип двери. Шоичи резко дернулся, боясь, что пришел босс, но вместо улыбающегося лица в комнату заглянули вездесущие Цервелло.
- О, Вы проснулись. – Деловито. Как обычно, впрочем.
- Где Бьякуран? – почти выкрикнул Шоичи, забыв даже отругать парочку за то, что вошли без стука.
Цервелло переглянулись.
- Уехал. Сказал, не будить вас. Приказал кое-что передать…
На белый плащ упала лилия – одна единственная, перехваченная шелковой черной лентой.
Как покойнику.
Позже, гораздо позже, пряча глаза при виде босса – пусть даже на экране, Шоичи понимал: все попытки медленно, поэтапно приручить человека к себе, влюбить его в себя – ничто по сравнению с грубостью и властностью. Все существо Ирие требовало нежности, граничащей с болью – и он сполна получил это тогда, ночью, в перерыве между кошмарами.
-
-
13.01.2009 в 00:43Не знаю, как описать иначе. Просто вижу так.
не заказчик
-
-
14.01.2009 в 18:29Спасибо.
-
-
14.01.2009 в 19:18я рад.)
-
-
14.01.2009 в 21:18-
-
13.02.2009 в 22:09-
-
25.04.2009 в 00:18-
-
18.06.2009 в 22:17-
-
15.11.2009 в 20:55-
-
29.11.2009 в 03:54Страна должна знать своих героев
-
-
09.05.2010 в 20:54