Ямамото-Гокудера
Ямамото очень ревнует Хаято к Тсуне, мучается по этому поводу. Гокудера не обращает на мечника никакого внимание.
Набравшись смелости, Ямамото признается Гокудере в своих чувствах, но тот над ним только смеется, чем вызывает ярость Ямамото.
немного насилия и принуждения, обоюдное удовольствие, в конце Гокудера говорит Ямамото, что это был просто секс, и ничего серьезного за этим никогда не последует. Реакция Ямамото на это, на усмотрение автора.
Ямамото очень ревнует Хаято к Тсуне, мучается по этому поводу. Гокудера не обращает на мечника никакого внимание.
Набравшись смелости, Ямамото признается Гокудере в своих чувствах, но тот над ним только смеется, чем вызывает ярость Ямамото.
немного насилия и принуждения, обоюдное удовольствие, в конце Гокудера говорит Ямамото, что это был просто секс, и ничего серьезного за этим никогда не последует. Реакция Ямамото на это, на усмотрение автора.
Белый листок рассекает прямой линией. По одну сторону день, по другу ночь, думает мальчик. Он набрасывает эскиз и достает краски. Желтым будут солнце и месяц, зеленым – дневной луг, серым – ночной. Днем по небу будут плыть белые облака, ночью – голубые…
Мальчишка озорно машет кисточкой и меняет цвета. Он не любит следовать правилам. Поэтому желтое солнце тускло освещает темно-синее небо.
Когда над ним смеются, он не обращает внимания. Какой смысл обижаться на тех, у кого даже нет собственного мнения, кто не может перекрасить небо? Серая, пустая масса, с которой он никогда не хочет смешаться. Мальчик широко улыбается им навстречу.
Он любит бейсбол. Так он снимает напряжение - по мячу можно ударить со всей силы, а тебя за это только похвалят. И не нужно строить из себя вечно веселого идиота. Когда у тебя в руках бейсбольная бита, жить становится проще.
Ямамото идет по улице. Хорошее настроение – залог хорошего дня. Все-таки прогуляться с утра пораньше было хорошей идеей. Так, впрочем, не считает идущий рядом блондин. Гокудера раздражен – хотя, на что тут злиться? – и все время старается ускорить шаг, чтобы оторваться от назойливого попутчика. Спешит к Десятому. К своему Десятому. От этой мысли бейсболиста передергивает. Но ведь он не может ревновать подрывника к Тсуне, да? Он вообще к нему ничего не испытывает. Да. Так было раньше и так есть сейчас. Только вот настроение уже испорчено и опять приходится улыбаться через силу…
-Я смогу, я смогу, я смогу, - шепчет он себе, стоя перед зеркалом. Неповинное стекло с треском разбивается, а Ямамото смывает кровь с порезанной руки. Старик, наверное, опять будет ругаться…
- Слушай, Гокудера, - неуверенно начинает он, когда класс пустеет.
- Чего тебе? – недовольно хмурится блондин. Его задержали, его задержал этот бейсбольный придурок.
- У тебя есть кто-нибудь? – сильно прямо задает вопрос. Блондин удивленно смотрит, после чего расплывается в ехидной улыбке. Молчит. Ждет, пока Ямамото сам все скажет.
А брюнет никогда не думал, что будет так тяжело произнести всего три слова, в правдивости которых больше нет сомнений. Сжимает кулаки и шепчет сквозь зубы «я смогу».
- Гокудера, - пытается успокоиться, вымучено улыбается, - я, кажется, тебя люблю!
Подрывник молчит долго. Около минуты, которая тянется вечностью. А потом заливается громким пронзительным смехом. Издевательским, едким. Направляясь к двери, останавливается, почти достигнув цели.
- Идем, идиот, Десятый нас уже заждался…
Он просто не может видеть их вместе. Он не хочет, поэтому после школы, наспех попрощавшись с Тсуной, идет домой. А как только школа скрывается из полы зрения, ускоряется до бега…
Но одного он не учитывает. Он не кукла, он не может терпеть. Вся эта боль, вся ярость и желание отомстить со временем накапливаются. И, когда, эта смесь достигает предела, Ямамото срывается.
Поймать Гокудеру не составляет большого труда. Прижать к стене в безлюдном переулке тоже. Ямамото физически сильнее. Подрывник вырывается, понимая, что это бесполезно.
- Придурок. Отпусти, - блондин пытается дотянуться до кармана с динамитом, но его руки перехватывают и заводят за голову. Ямамото удерживает их в одной ладони, второй достает всю взрывчатку, давит фитили, - Что ты делаешь? А если на Десятого нападут, когда я буду без оружия?
Одна фраза решает все. Удар приходится точно в солнечное сплетение, Гокудера начинает задыхаться, чуть сползает по стенку. Кашляет в попытке восстановить дыхание.
Ямамото ухмыляется и тянет его за волосы вверх, заставляя смотреть в глаза, наклоняется так близко, что одно резкое движение, и они встретятся губами, тихо шепчет:
- Ты мой. Ты только мой, слышишь? Не смей о нем говорить. Десятый то, Десятый это, - отстраняется и снова бьет. На это раз в челюсть. Наклоняясь, слизывает тонкую струйку солоноватой крови. Холодный, металлический вкус. Целует аккуратно, прихватывая нижнюю губы, проводит по ней языком, резко проникая в чужой рок. Не встречая препятствий, начинает исследование… и даже выпускает чужие волосы из рук, чувствуя ответное движение. Хаято обнимает его за шею, послушно откидывает голову, задев затылком каменную стенку.
Сердце стучит как бешенное, руки расстегивают пуговицы рубашки. Ямамото гладит грудь подрывника, зажимает между пальцами сосок. Разрывает поцелуй, языком очерчивает круг, обводя пупок…
Возможность соображать возвращается только, когда Гокудера прижимается к нему всем телом, серебряная сережка царапает кожу. Только тогда он может оценить ситуацию, увидеть его раскрасневшееся лицо, закушенную губу. Сейчас лицо блондина особо прекрасно, оно надолго запечалится в его памяти. Ямамото знает, он это чувствует. И делает еще одно резкое движение бедрами.
Гокудера рвано стонет, зажимая между пальцами короткие черные волосы. Сам подается вниз, насаживаясь, впуская в себя до конца. Срывается на крик, когда его член накрывает чужая рука…
Первым кончает подрывник, расслабленно повисает на шее Такеши, которому хватает всего нескольких движений, чтобы последовать за ним.
- Мой…
Он понимает, что так должно было закончиться. Он не удивляется, не противоречит его словам, не укланяется. Он тихо кивает головой, когда Хаято, в промежутках между ударами говорит, что это был просто секс, просто порыв. В конце концов это самое правильное решение. Считать, что ничего не было. Так будет проще, да?
Белый листок рассекает прямой линией. По одну сторону день, по другу ночь, думает мальчик. Он набрасывает эскиз и достает краски. Желтым будут солнце и месяц, зеленым – дневной луг, серым – ночной. Днем по небу будут плыть белые облака, ночью – голубые…
Мальчишка озорно машет кисточкой и меняет цвета. Он не любит следовать правилам. Поэтому желтое солнце тускло освещает темно-синее небо.
Лучше, если он не узнает, решает для себя Хаято, убирая краски в ящик. Лучше, если Ямамото не будет беспокоиться. Любовь ведь со временем проходит, не так ли?
очень-очень понравилось *__*
Правда грубость Ямамото, немного выбила из колеи, побольше бы действ до этого...так сказать поясняющих. Но..
резко проникая в чужой рок. это убило просто)))
Гокудере нравится, когда его сначала бьют, а потом трахают
а мне нравится, когда над Гокудерой издеваются..любимый герой, что ж сказать... )))
заказчик
текст хороший.
Мне, признаться, эта логика глубоко чужда, но каждому свое )))
Вся эта боль, вся ярость и желание отомстить со временем накапливаются.
характеры потеряны..
Однако, все равно фик понравился)
Оно великолепно. И пусть это ООС,но зато какой. И текст очень хороший.
Автор,а Вы не подскажете,кто Вы?
А то очень уж интересно.Заявчик, а у меня просто сурьёзные проблемы с описанием секса -_- решал этим не портить )
автор
что есть, то есть...
во-вторых полный бред
вот что мне НЕ понравилось идея о том что сначала Хаято смеется над Ямамото, а затем отдается ему как шлюха - ГДЕ ЛОГИКА????
я ждал эту заявку - в итоге полнейшее разочарование
во-вторых полный бред
вот что мне НЕ понравилось идея о том что сначала Хаято смеется над Ямамото, а затем отдается ему как шлюха - ГДЕ ЛОГИКА????
я ждал эту заявку - в итоге полнейшее разочарование
полностью поддерживаю
аналогично...
если подумать весь смысл кинков -сплошной ООС
В том и интерес, чтоб вписать ООС в характеры и канон.
автор
Мне очень, безумно понравились начало и конец. Четыре первых абзаца, два последних. Они хорошие, они красивые. И, кстати, надо заметить, - целиком Ваши, не заданные условиями заявки.
В чём, я считаю, именно Ваша вина - прежде всего, Ямамото не стал бы избивать Гокудеру, да ещё и по такому поводу. Ключевых моментов два - избивать (потому что максимум хорошенько стукнет для профилактики - см. канон) и по такому поводу (он может ревновать, ему может быть больно, но бить из-за этого?.. Это не Ямамото). Поведение Гокудеры я ещё для себя могу обосновать, он вообще жутко противоречивый...)
Ещё - возможно, это только моё мнение, но, тем не менее, лично мне "блондин" и "подрывник" в тексте режут глаза. Это - не красиво. Лучше по возможности стараться их избегать.
И, финальным аккордом, - проблемы с графическим описанием. Действия описаны очень обрывочно, не успеваешь понять, "когда успел?" Вот простой пример:
Разрывает поцелуй, языком очерчивает круг, обводя пупок…
У Вас это описано как простые идущие подряд друг за другом действия. Однако рот и пупок всё-таки несколько в разных местах находятся. Как Ямамото так мгновенно переместился - непонятно.
В завершение хочу сказать - вывешивайте тексты, мы постараемся оценить. Без критики тяжело совершенствоваться. Надеюсь, моя была Вам хоть немного полезна. И удачи в дальнейшем творчестве!
автор
может быть достаточно грубо... я просто не сдержался!
автор
Глаза у него нефритовые, такого спокойного, умиротворяющего оттенка зимнего моря, когда полнейший штиль и морозная свежесть. Зато характер взрывной, противоречивый. Ямамото любит эту безумную смесь. Любит чувствовать на себе бьющие через край эмоции, пусть и не самые приятные, любит смотреть в эти глаза. В них он ищет уверенность. Уверенность в том, что, как бы на него сейчас не орал Гокудера, он всегда сможет заглянуть туда снова, чтобы помечтать о спокойном, холодном, зимнем море.
Только все чаще нефритовые глаза обращены не на него, а на Тсуну. Ямамото не против, он не ревнив, как сам считает, да и Гокудере он никто: не родственник, не парень, и друзьями-то их назвать можно с натяжкой. Но беззаботные дни кончаются, и начинается новый виток в жизни, гораздо более сложный, чем раньше. Уже была стычка с Мукуро, Битва колец, в которой они все чуть не погибли. Что же будет дальше?
Небольшое затишье, перерыв перед новым испытанием, но неизвестно, какой подарок преподнесет грядущий день. И Ямамото страшно. Каким бы беззаботным и недалеким он не кажется, понимает Такеши гораздо больше. И сейчас боится, что чего-то не успеет, чего-то недоскажет. Просто ему не хочется умирать так, чтобы потом его беспокойный дух, незавершивший какие-то дела при жизни, пугал по ночам близких ему людей.
Ямамото стоит перед домой Гокудеры. Скоро тот должен выйти, чтобы направиться в школу. Естественно, о визите «бейсбольного придурка» он не знает и первым делом, захлопнув за собой дверь, интересуется, какого черта он тут забыл. Ямамото привычно смеется, пожимает плечами, мол, нам все равно по пути, решил, что будет лучше пройтись вместе. Гокудера недовольно ворчит, проходит мимо. Можно считать это приглашением.
Они идет молча, и молчание это неуютное, напряженное. Ямамото не знает как начать разговор, Гокудере не очень-то хочется разговаривать. Через пару минут они подойдут к дому Тсуны, и тогда уже возможности больше не будет. Нужно действовать сейчас.
- Хаято.
Ямамото в первый раз называет его по имени. Так необычно, слышать, как Такеши произносит это глубоким, уверенным голосом, что Гокудера останавливается и оборачивается, пораженно глядя на него. Ямамото медлит, набирается сил в широко распахнутых глазах.
- Хаято, я люблю те...
Он не успевает договорить. Гокудеру складывает пополам, он истерически смеется, держась одной рукой за забор какого-то дома, а другой за живот. И выглядит все это так неестественно, фальшиво, что не остается сомнений в неправильности следующих слов.
- Кл... классная шутка... ха-ха-ха... бейсбольный придурок... ха-ха-ха, только вот прости, мне некогда тут с тобой время терять, меня ждет Десятый.
И он отталкивается от забора, все еще смеясь, неровной походкой идет дальше. Ямамото не знает, как надо реагировать. Делать вид, что он действительно пошутил, или бежать за Гокудерой, сказать все как есть. В конце концов, он выбирает первое. Ведь Гокудера не дурак, он все правильно понял, но, по какой-то причине, не захотел принимать. И раз он так хочет, значит, Ямамото сделает вид, что ничего не было. А с тупой, ноющей болью он справится, пара пустяков.
Подкараулить Гокудеру в пустом коридоре после занятий, когда никого нет, а Тсуна снова унесся куда-то с Реборном, и, наконец, проставить все точки над «i», так хочет поступить Ямамото. Но после изматывающего дня душевных терзаний и сосущей ревности, все тормоза просто отказывают, он зажимает Гокудеру, не обращая внимания на трехэтажные проклятия, и смотрит в его глаза. Ведь ему больше ничего не нужно, просто смотреть в них, представлять себе спокойное море, и быть уверенным, что Гокудера знает о его чувствах, пусть даже и не отвечает взаимностью. И только чуть-чуть, самую малость он хочет коснуться его губ, узнать, какие они: такие же холодные, как глаза, или горячие, как темперамент?
Ямамото целует его в уголок рта, невесомо, нежно-нежно, будто боясь спугнуть. Но Гокудера плотнее сжимает губы, пытается вырваться, и Ямамото окончательно слетает с катушек. Ведь он так мало просит, всего один поцелуй, но даже это он получить не в силах. И Ямамото кусается, языком гладит губы, там, где только что причинил боль, а когда попытки вырваться прекращаются, когда распластанный по стенке Гокудера обмякает в его руках, как тряпичная кукла, он чувствует себя самой последней тварью и эгоистом, за то, что позволил себе такое. Он хочет отстраниться, хочет упасть перед Гокудерой на колени и просить прощения, но стоит только ему отпустить его запястья , как цепкие пальцы притягивают его назад. И вот уже Хаято целует его, сжимает воротник рубашки так, что Ямамото остается думать только о том, что, наверно, мир сошел с ума. Стук чьих-то каблуков и приближающиеся шаги, вот что заставляет их ненадолго оторваться друг от друга, кое-как переместиться в какую-то захламленную подсобку. Там темно и сухо, тишину разрывает только их сбившееся возбужденное дыхание. Должно быть, Ямамото первым снимает с Гокудеры штаны, чувствуя, как в это же время Хаято расправляется с его брюками. Холодные пальцы на его плоти – у Такеши все плывет перед глазами. Они даже не понимают, что делают, и как это назвать. Просто трутся друг об друга, касаются, везде-везде, горячо, смазано целуются. Ямамото двигает рукой по члену Гокудеры, и тот кончает, со сдавленным стоном, утыкаясь в чужое плечо. Самому Такеши не требуется много усилий, чтобы испытать оргазм: просто несколько движений вверх-вниз по плоти, глядя Гокудере в глаза.
Уютная темнота подсобки, теплота чужого тела, и, наконец, полная удовлетворенность. Это чувствует Ямамото ровно до того момента, когда Гокудера спокойно отстраняется, приводит себя в порядок и, прежде чем выйти в коридор, равнодушно бросает:
- Одного раза тебе достаточно? Надеюсь, теперь ты успокоишься.
Ямамото сползает вниз по стене. Другого он и не ожидал. Зная Гокудеру, он точно мог предположить, что сказка не будет продолжаться вечно, за все ведь надо платить. Но теперь он мог спать спокойно –он получил все, что хотел.
На следующий день Гокудера приходит на спортивную площадку, где тренируется Ямамото. Он совсем не уверен, что поступает разумно, но зато знает, что поступает правильно. Такеши, едва увидев его, идет навстречу, машет рукой и дышать становится легче. А когда Гокудеру крепко обнимают, он ворчит что-то о тупоголовости некоторых идиотов и о том, что он его сейчас задушит. Совершенно счастливый Ямамото смеется в ответ заразительно, заливисто, и Хаято в этом смехе слышится спокойствие зимнего спокойного моря, о котором он так любит мечтать.